Жизнь и бизнес честного лоха в современной России - Страница 94

В городе, конечно, условия для русской борзой не подходящие. Если до девятимесячного возраста щенок благополучно резвился на ограниченном пространстве газонов, даже не помышляя выскочить на проезжую часть, то по мере роста жажда охоты всё сильнее давала о себе знать. При виде любого движущегося объекта размером с зайца, лису или даже волка Рита совершенно «борзела» и, если вовремя не схватить её за ошейник, сломя голову, неслась к намеченной цели. А однажды с разгона врезалась в щенка кане-корсо. Удар был такой силы, что обе собаки покатились кубарем, при этом не обошлось без травмы мишени.

Ничего не оставалось делать, как отучать Риту от непреодолимого желания выискивать в самых неподходящих местах движущийся объект и начинать погоню. Выдрессировать непослушную и легко впадающую в азарт собаку дело не легкое. Руководить и управлять стаей может только человек, обладающий большой внутренней энергией и способный к настоящему гневу. А я, хотя и имела опыт в дрессировке, была человеком, не умеющим испытывать сильную злобу. Звери понимают, что хозяин мягкотелый и если и подчиняются, то только из любви к нему. А если захочется пошалить, то позволят себе распоясаться по полной программе. Чтобы заставить их выполнять команды, мне иногда приходилось искусственно приводить себя в состояние разъярённого начальника»…

Урсуляк подумала о том, что превратив Риту в кроткую овечку, сестра низвергла её с пьедестала лидера и сделала мишенью для нападок более дерзких собак. В то же время в доме новых хозяев скромность пойдёт ей на пользу. Прошло два дня, но новых предложений взять Риту в добрые руки, не поступало. Урсуляк решила сделать в блокноте сестры следующую запись: «Неужели в России всего два патриота?! Но едва она включила компьютер, мобильный разразился потоком звонков. Звонили из Москвы, из области, из других городов и даже из Сибири. В тот же день Рита обрела новый дом, где ей предстояло подружиться с тремя детьми и добрейшим золотистым ретривером.

Что касается Хатико, то её характер резко изменился. Прежде акиту устраивало, что такая огромная собака, как русская борзая признала её главной, и она не затевала конфликтов на стороне. Теперь же ей явно хотелось утвердить своё лидерство не только в стае мелких соседей, но и среди чужих серьёзных собак. При встрече с немецкими овчарками, лабрадорами и другими крупными особями она первым делом опускала на хребет собаки свою лапу, и если той не нравилась подобная фамильярность, скалилась и рычала, демонстрируя всем своим видом, что готова к дуэли. Дома единственным достойным внимания противником она считала чау-чау. Но та не давала положить себя на обе лопатки и одновременно пыталась обратить драку в весёлую игру. Хозяйка не оставляла без внимания все проделки акиты и время от времени, когда собака переходила все границы дозволенного, даже стегала её резиновым жгутом. Наконец Хатико придумала, как ей казалось, невинную проказу – если Антон выходил из своей комнаты в трусах, она незаметно подкрадывалась сзади, стягивала их и лизала его ягодицы.

Тем временем синоптики предупредили о надвигающихся морозах, и Урсуляк хотела воспользоваться последними тёплыми денёчками для того, чтобы съездить в Клин. О том, что Анатолий будет ей полезен в качестве информатора, она уже не думала. Но её просто бесило отношение к работе этого гастрабайтера. Несколько раз она специально напоминала ему о том, что в период кризиса её финансовое положение, как и положение многих, непредсказуемо. Сейчас деньги есть, и она может предложить ему новый фронт работ, а что будет завтра – одному богу известно. А он всё не звонил. Каким ещё бизнесом может заниматься в глуши зимой сторож садового кооператива?! Трудно представить, чтобы у него были ещё заказчики. Неужели все русские так ленивы?! Знакомые Любы уверяли её, что у них на дачах со строительными работами складывалась аналогичная ситуация и советовали наседать на исполнителя, теребить его и брать под контроль. Однако Антон был уверен, что Анатолий не звонит жене по той причине, что хочет выжать из неё побольше денег, когда она не выдержит и позвонит сама. Антон считал, что она будет дурой, если сыграет в его игру.

Он позвонил во вторник и попросил приехать в тот же день. Сказал, что с ней хочет встретиться один человек и что это будет очень интересно для неё как для писательницы.

Проехав полпути до дачи, Анатолий свернул на узкую лесную дорогу без каких-либо указателей. Внезапно перед ними вырос двухметровый зелёный забор, за которым просматривались строения, напоминавшие монастырские – крепостные башни, купол часовни. На калитке висел плакат с изображением головы овчарки и предупреждением: «Частное владение. Охраняется собаками. Сделав знак следовать за ним, Анатолий провёл Елену на территорию монастыря и направился к окружённому берёзами одноэтажному зданию.

Они вошли в просторную комнату, напоминавшую физическую лабораторию. Из-за стола встал мужчина выше среднего роста, коротко стриженный, со скуластым лицом, широким носом и слегка раскосыми чёрными глазами.

– Здравствуйте. Меня зовут Сергей. Это всё, что Вам следует знать обо мне. Но я вскоре буду знать о Вас всё. Вы знакомы с трудами Эрика Лейтхерда?

– Да. Это руководитель группы исследователей из Инновационного центра неврологии и технологии Университета Вашингтона, занимающихся электронной телепатией.

– С помощью соответствующих устройств можно с абсолютной точностью считывать любые мысли даже на стадии их рождения. Сядьте вон в то кресло и наденьте на голову шлем. Я буду задавать Вам вопросы, а Вы молчите. Потом вместе прослушаем Ваши мысли в звуковом оформлении.